| |
| Несколько
воспоминаний одной старушки, что летом
сидела на скамеечке у моего дома...
Как тень, как легкое дуновение уже достаточно
далекого прошлого зашелестело обожгло
морозом в жаркий полдень. |
|
|
|
|
|
| |
Упала бомба в районе, где Невский пересекает
канал Грибоедова. Бомба в тысячу килограмм.
Не взорвалась. От простого удара об
асфальт вылетели в соседних домах стекла.
Если бы бомба взорвалась - пол Невского
не стало бы. Бомба ушла глубоко под
землю. С трудом ее достали. Отвезли
на полигон, чтобы выбить ценное взрывчатое
вещество. В блокадное время все шло
в дело. Стали трудиться над бомбой,
а там внутри нашли записку на русском
языке. "Эта бомба не взорвется. Друзья"
* * *
По Невскому два подростка на саночках
везут тело, обернутое простыней. Сверху
трупа лежит гитара. Я спрашиваю у ребят:
- Зачем гитару на мертвого положили?
- Это наш друг умер от голода. А на
этой гитаре он любил играть. С ней и
похороним. - А где? - В Лавру везем.
* * *
Проехали военные на лошади по Разъезжей.
Лошадь сделала кучу. Из подворотни выбегает
женщина и на совочек собирает навоз.
Она увидела мой взгляд и, оправдываясь
словно передо мной, говорит: - Лошадь
военная. Может в навозе овес остался…
* * *
У меня был молодой человек, с которым
мы стали жить до войны. Николай его
звали. Николая в первые дни после начала
войны взяли на фронт. Он служил под
Ленинградом. Как-то я получила известие,
что он ранен и лежит в госпитале. Этот
госпиталь находился в центре города.
Я пошла к нему в приемный день, взяла
передачу (несколько папирос и еще что-то).
Прихожу к госпиталю, а в здание только
что в один из флигелей попала бомба.
Вокруг суматоха, вытаскивают раненых,
убитых. Пожарные всюду. Ни от кого ничего
невозможно узнать. Всех гонят. Прихожу
на следующий день вся в волнении. А
мне говорят, что Николай (такой-то фамилии)
погиб под завалом. Поплакала я и пошла
назад. А через две недели в моем доме
открывается дверь и входит Николай.
Живой и здоровый. Вот радости было.
Оказывается погиб его однофамилец. Через
день Николай уехал на фронт в сторону
Васкелово - в ту сторону, откуда фины
наступали. - А дальше что было с ним?
- Дальше? - старушка задумалась и замолкла
на минуту. - Через месяц убили его.
* * *
Меня направили в Смольный для работы.
Показываю документы на проходной и вдруг
выходит навстречу офицер и говорит:
- Дальше нельзя! Здесь Жуков. И вижу
мимо меня проходят Жуков и Жданов. Заходят
в комнату, рядом с которой я стояла.
Дверь закрывается, но не плотно. И я
слышу голоса Жуков и Жданова. И этот
кусок разговора врезался мне на всю
жизнь в память. Жуков говорит: - Город
надо готовить к сдаче. Жданов отвечает.
- Этого нельзя делать. Вы большой начальник
- ваша воля. Но город я не отдам. Здесь
каждый район - крепость со своим гарнизоном.
По подвалам, канализации можно быстро
перемещаться и наносить урон врагу.
Наши люди знают каждую подворотню. Можно
еще отдать один район, другой - но люди
будут держаться. И пока я здесь, трупом
лягу, но город не сдам. |
|
|
|
|
|