2000 год начался с телеграммы из Новокузнецка: "28 декабря умер Юрий Алексеевич".
У моей бабушки, я ее называл - баба, была родная сестра, на полтора года моложе. Ее я звал бабусей. Дядя Юра - ее сын. Человек приходит в незнакомый для него мир. Но и сам ребенок является незнакомцем даже для своих родителей. Взрослея, он обнаруживает, что у него, кроме родителей есть еще и родственники. Если в своей семье ребенок поневоле оказывается участником, то для родственников он в какой-то мере лазутчик, соглядатай
Самое раннее воспоминание о дяде Юре. Мне года четыре. Я в квартире бабуси. На улице темно. Дядя Юра моется и просит свою мать что-то ему подать, для чего высовывается из ванной комнаты.
Ему двадцать четыре.
Жил он со своей матерью на последнем пятом этаже в коммунальной квартире в комнате, с балкона которой была видна улица Кирова и верхушки высоких тополей.
В их комнате две кровати. На никелированной - у нас была такая же - спал дядя Юра, на второй, попроще, его мать. Над его кроватью ковер с изображением картины Шишкина "Утро в сосновом лесу". Точно такой, с мишками, был и у нас. Тогда в моде были передвижники во всех видах, даже на конфетах. Над бабусиной кроватью кроме узорного ковра еще висела в багетовой рамке репродукция картины того же художника "Рожь". Картины Шишкина глядели друг на друга. У двери в комнату шифоньер, этажерка.
В углу у балконной двери комод, на нем трельяж, статуэтка балерины, фаянсовый мальчик с овчаркой и неизменные семь слоников. Они были в моде и во многих квартирах стояли на комодах. На счастье. У нас комода не было, не было и слоников...
Две глиняные крашеные головы поваров - работа Тамары, сестры дяди Юры, умершей девятнадцатилетней в далеком от меня уже и тогда 1947 году. Конусообразный пульверизатор из синего стекла. Он казался мне каким-то признаком мужчины, как и большой кадык дяди Юры.
В другом углу у окна письменный стол. На нем радиола "Рекорд" и настольная лампа. В раннем детстве увидел на столе мастерски сделанные в цвете рисунки советских орденов. Рисовал дядя отлично.
То, что на столе и в столе очень интересно для ребенка. Громоздкие эбонитовые наушники. Однажды я остался в комнате один и решил их включить в электросеть вместо радио. От страшного грохота в наушниках заложило уши, и я поспешил выдернуть из розетки вилку.Множество пластинок на 78 оборотов: К.Шульженко с показавшейся пошлой "Ягодой", дуэт Бунчикова и Нечаева, певший на одной стороне пластинки "Сирень цветет, мой милый, подружка вернется", а на другой "Солнце скрылось за горою". В этой песне есть слова: "Верны Сталину родному". Говорят, что из песни слова не выкинешь. Но заменить можно. Позже эта песня звучала по радио со словами: "Верны долгу боевому".
В армии у дяди Юры обнаружили абсолютный слух. Служил он в Кремле и там в магазине с помощью приехавшей к нему матери купил красивый аккордеон.
Как-то мой детсад не работал, бабуся была в отпуске и с удовольствием взяла меня к себе. Я ей напоминал покойную дочь, и она меня любила. Ей хотелось со мной позаниматься и покормить меня - я в детстве был очень худой. По моей просьбе она растягивала мехи аккордеона, а я изображал игру на пианино, произвольно нажимая на разные клавиши.
Одинокая соседка Зоя Андреевна редко появлялась на кухне, по сути кухня была в полном владении моих родственников. Железная печка с постеленной на ней клеенкой использовалась как стол. Чайный гриб в трехлитровой банке. Бабусе понравилось, как я однажды сказал, попробовав его: "Дивствительный". Потом она часто это вспоминала.
Печка никогда не топилась, но в нее курили.
Большой деревянный холодильник. Нынешних холодильников большинство людей тогда в глаза не видело, но в некоторых домах при строительстве делали столы-шкафчики, в которых было отверстие на улицу. В домах поскромнее за окном был выставлен самодельный шкафчик для хранения скоропортящихся продуктов. Такой был у нас на кухне.
На "холодильнике" стояли две электроплитки с обнаженной спиралью. От раскаленной спирали бабуся часто прикуривала папиросы. Самодельная кастрюля со швом. Сделана заключенными.
Время идет незаметно и вдруг наступает момент, когда осознаешь, что какие-то реалии быта безвозвратно ушли из жизни.
В кухне был также небольшой столик со множеством забавных вещей в нем. Шарики разного размера от подшипников, металлические цельные молоточки - маленькие и побольше - их дядя Юра сам выточил...
Руки у него были золотые.
В кухне балкон выходил во двор и был уютней чем в комнате. Маленький квадратный с широкими перилами. Он примыкал к выступающей стенке подъезда, поэтому находился как бы в углу двух перпендикулярных стен.
На балконе стоял большой стол с тисками на нем и двумя полками внизу. На полках было много интересных железяк. А в подростковом возрасте я обнаружил там серебристый кувшин, подписанный на донышке латинскими буквами, возможно, на польском языке. Была в нем какая-то тайна. Дядя Юра его отдал мне.
Иногда память запечатлевает вроде бы незаметные мгновения жизни. Бабуся достает на кухонном балконе из банки красный помидор и угощает меня. Приятно, что он холодный и переполнен влагой.
С их кухонного балкона был виден балкон второго этажа соседнего подъезда. На нем целыми часами сидела очень полная женщина. Говорили, что она весит 190 кг, и поэтому ей невозможно было выйти на улицу.
Уже когда мы жили в новой квартире, у дяди Юры появился мотороллер. Мне нравилось, когда дядя меня катал на нем по безлюдной дороге в районе новостройки недалеко от нашего дома. Скорость движения завораживает.
В подростковом возрасте я называл его на вы, что ему не нравилось. Но я не мог себя пересилить, хотя с его матерью всегда был на ты. Лишь повзролев я стал обращаться к нему на ты.
Мне было восемь лет, когда дядя Юра женился на Светлане. У него было несколько приятелей по дому еще с детской поры. Бабуся считала их собутыльниками. Все они поженились на двоюродных сестрах.
Свадьбу я запомнил.
Происходила она в доме бабушки Светланы. В Старокузнецке. Так называли Кузнецкий район города, бывший Кузнецк, основанный на столетие раньше Петербурга. В то время в Старокузнецке еще оставалось несколько купеческих каменных особняков. И церковь с обрубленными куполами, в которой размещался хлебозавод. В этой церкви венчался Достоевский. Старокузнецк начинался за мостом через Томь. На левом берегу реки у моста стояло управление Южкузбаслаг, в котором работали моя бабушка и бабуся. А на правом -за пляжем Топольники начинались дома Старокузнецка. В том числе и дом, где в ссылке жил Достоевский. Так что ссыльный Достоевский мог видеть берег реки, на котором через десятилетия появится управление лагерями - "мертвыми домами" советского времени. На горе когда-то была крепость. Я в детстве с мамой ходил по ее развалинам, на которых висела стертая табличка: "Памятник архитектуры. Охраняется государством".
Вот где-то у подножия этой горы недалеко от дома, где жил Достоевский, и состоялась свадьба. Запомнилась цветущая черемуха. Затем полутемная комната. Показавшийся противным запах и цвет пролитого на скатерть вина. Вино воспринялось мною как символ пошлости.
Мать невесты дядя Юра называл тещей. Я шутя назвал ее "тетя теща". Взрослым дети кажутся глупее, чем они есть. Моя мама не верила, что я пошутил, а не по дурости так назвал.
Отчим невесты, совершенно лысый, наверное, бритый, обнимал мать жениха. Будущий внук с легкой руки моей мамы станет звать его Дедом Лысым. Позже Дед Лысый повесился в туалете.
Свадьба дяди - единственная свадьба, на которой я был за всю жизнь. И один эпизод оставил очень неприятный осадок. Я сидел на веранде. Рядом примостился приятель дяди Юры Витька Абрамов.
Витька о чем-то со мной болтал. Потом внезапно сильно стукнул мою голову о стенку. Я ощутил не столько боль, сколько удивление неожиданным поступком взрослого человека.
Поселились молодые в комнате мужа и его матери.
На гвозде, вбитом в стенку шифоньера, висела тетрадка "Книга жалоб и предложений на жену". Было в этом что-то наигранное, что всегда было свойственно дяде Юре. Он и в письмах был таким. "Ломота в костях" - как называла эту его манерность моя мама. Скажем, на обороте фотографии, где дяде Юре всего 19 лет, надпись его рукой: "Последние дни юности".
Жену он называл - Маленькая, иногда - Четвертиночка.
Кроме явной параллели со спиртным еще пояснял: "Супругу называют "моя половина", а она маленькая, значит четверть".
Маленькая скорее по возрасту. Ей было восемнадцать, на десять лет его моложе.
Через год с лишним после их свадьбы узнал, что скоро у дяди Юры появится ребенок.
Запомнилась эта весть на фоне двора их дома номер семь.
Мне было девять лет.
Подумалось тогда: рождение ребенка уже необратимо. Более грубо люди высказывают эту мысль словами: назад не засунешь.
Тогда я начал узнавать, что отцы тоже имеют какое-то отношение к рождению детей и представлялось, что дядя Юра это делал непосредственно в роддоме, при этом жена была от него закрыта перегородкой из навешенной простыни.
Наверное, такие детские наивные мысли объясняют традиции некоторых народов, у которых соития происходят в одежде.
Я не помню первой встречи с Димкой, но запомнил, как он лежит на кровати, я с ним один в комнате. Тишина вокруг. Живое существо, еще не умеющее говорить. По-украински младенец очень точно называется немовля. На голове родничок. Странная дырка в голове, покрытая только кожей.
Кормление внука - священодействие для бабуси. Каждая ложка сопровождается ее словами: "Жуй. Глотай". Моя бабушка не выдерживала этого зрелища и уходила. Да и у ребенка насильственное впихивание отборной пищи вызывало отторжение, а бабуся всю жизнь причитала над крепким, но худым внуком: "ХудобА". Неожиданно подумалось, что любимое ее присловье было "скотинка", а по-украински скот - "худоба", правда, с ударением на о.
Наверное, бабуся была рада женитьбе сына. Но что сделаешь с характером и частой необъяснимой злобой, которую надо было на что-то направлять. Привыкшая, что только она права - быстро невзлюбила невестку. Бабуся была маниакально чистоплотной, а Светлану называла засранкой. И еще говорила: "Она материалистка. Все только о покупке тряпок говорит". Хотя сама она слово "богатство" почему-то с южным г произносила скорее с придыханием, чем с осуждением. Но торгашей не любила, а Светлана работала продавцом.
Отец Светланы был еврей. Это дало повод бабусе называть Светлану жидовкой или полужидовкой. К евреям у бабуси была ненависть, потому что ей казалось, что врач-еврей погубил ее дочь. А, может, и потому, что в молодости ее с сестрой несколько раз принимали за евреек. У людей бывает такая реакция. Вроде алиби. Узнав от меня, что Маркс был еврей, бабуся долго думала, а потом выпалила: "Его жиды себе приписали". Людям свойственно искать виновников своих бед и горестей. Внуков она очень любила, несмотря на наличие в них четверти еврейской крови.
Молодым она помогала материально, для этого на два месяца (больше тогда не разрешали) брала на дом машинописную работу. На столике в кухне стояла машинка, привезенная из учреждения, и бабуся, между уходом за внуком и кормлением его, печатала какие-то бумаги. А над столом время от времени выпархивала из домика кукушка и куковала время. Гири на часах были в виде еловых шишек.
Чтобы предоставить молодым возможность быть одним она стала приходить ночевать к нам, не спрашивая, нравится ли это моей маме.
Когда внуку было года два она произвела обмен комнат. С пятого этажа перебралась жить на второй в том же доме, но другом подъезде. Причин для обмена было две: тяжело носить коляску на пятый этаж. Кроме того соседка Зоя Андреевна переехала, а ее комната стала временным пристанищем для часто меняющихся соседей.
В раннем детстве Димка был очень талантлив. Невероятно выразительно читал басню о зайце, у которого во хмелю появлялась смелость даже по отношению ко льву.
Прабабушку по матери Дима звал баба Маша. А свою бабушку сначала называл баба Маня, чтобы отличать их, а потом переделал в Муню.
Уже тогда он проявлял иногда характер. Пинал мяч левой ногой. Ему надоели настойчивые требования Муни, чтобы внук пользовался другой ногой, и он заявил:
- У меня нет правой ноги.
Однажды я - мне было тринадцать лет - наглядно увидел, как поведение детей ориентировано на реакцию взрослых.
Дима упал, оглянулся, увидел, что взрослых рядом нет, встал, отряхнулся, и пошел. Будь рядом его бабушка, она бы запричитала, стала жалеть, а внук бы расплакался. Детям нужен заинтересованный зритель.
Детство его прошло на моих глазах. Я был уже подростком, но играть с ним доставляло мне удовольствие.
Из детсада он принес новогодний стишок: "К нам на ёлку ой-ой-ой! Дед Мороз пришел живой. На носу-то крапины, а глаза-то папины". Я допытывался, разумеет ли он эту строчку дурацких стихов и понял, что нет.
От своего отца, звонко певшего в детстве "На границе тучи ходят хмуро" он заимствовал другой вариант этой песни: "Три танкиста съели машиниста и пустили поезд под откос".
И любил вновь и вновь слушать песню "Гулял по Уралу Чапаев-герой", которая меня раздражала.
Когда ему показали кубик с буквой "Щ" и нарисованным щенком и спросили, какая буква, он ответил "Б" - бобка.
Узнал он о каких-то борцовских приемах и показывал их моей бабушке, борясь с ней. А нашей знакомой тете Фисе посоветовал мужа-пьяницу стукнуть "под бедро, под бедро".
Пьянство было постоянной темой разговора бабуси с моей бабушкой.
Дядя Юра очень любил выпить.
Это возмущало бабусю. Мол, сын в себя, невестка на себя, а семьи нет.
Как-то я вновь столкнулся с Витькой Абрамовым во дворе их дома номер семь по улице Кирова. Он схватил с моей головы огромную черную кепку - раньше ее носил дядя Юра - и стал забрасывать на высокий тополь. Меня поразила мысль, что он издевается над кепкой своего приятеля.
Увидела это с балкона второго этажа бабуся, вышла, обматерила Абрамова.
Говорила, что от пьянки и дочка у Витьки родилась дурочкой. Мол, на свадьбе эта маленькая девочка съела яичницу из двадцати яиц, приготовленную для гостей. Речь шла о бракосочетании восьмидесятилетней бабушки Светланы. Бабуся годилась новобрачной в дочери, и ее очень раздражала эта свадьба.
Бабуся не любила приятелей сына, считая, что они его спаивают. И однажды даже выместила зло на посторонних пьяницах. Балкон ее новой комнаты выходил на стык заборов детского санатория и их двора. В этом уголке она увидела соображавших на троих мужиков. Ее это возмутило, и она стала с балкона бросать в них кубики своего внука. Бросит и спрячется, а они недоумевают, откуда в них летят детские игрушки.
Бабуся возмущалась, что сын выпил какую-то настойку, приготовленную женой. Лекарственная настойка эта называлась композицией, но бабуся называла ее симфонией, то ли путая, то ли специально перевирая название. Скорее последнее. Она любила это делать. То блюдечко блядечком назовет, то моего коллегу-наборщика по фамилии Типограф в Литографа переименует.
Однажды в грозу поддатый дядя Юра пришел к своей любимой тете Фате, моей бабушке, и на кухне долго болтал на разные темы. Завел разговор и о том, что, может, Ленина не было, а его придумали. Я, тогда семиклассник, подумал, что придумать можно, но написать за него 55 томов сложно.
Некоторыми вопросами он мог поставить в тупик. Я в школе очень любил химию и знал ее хорошо. Дядя Юра стал учиться в вечерней школе, когда я уже был старшеклассником. Он у меня решил проконсультироваться по химии. "Почему в реакции замещения калий не соединяется с натрием?". Я растерялся, не зная, что ему ответить на такой странный вопрос. Думаю, что дело не в уме, а в его неуверенности в себе.
Бабуся негодовала, что пьяный дурак Юрка решил продемонстрировать сыну горение сероводорода, поджигая спичкой выходящий из себя газ.
Возмущалась бабуся и постоянными скандалами, которые Юрка устраивал своему сыну из-за невынесенных мусорных ведер.
Сына дядя Юра совестил тем, что сам он в годы войны падал в голодные обмороки, стоя в очереди за хлебом. Бабуся ругалась: "Сроду он в очередях не стоял! Вот уж как в анекдоте: "Двойка - оценка, которой никогда не имели отцы".
Из-за пьянки дядю Юру перевели на менее квалифицированную работу. Он оскорбился и уволился. Потом вернулся на завод, но потерял очередь на квартиру. В то время его семья жила уже не у матери, а в бараке, в котором завод предоставил ему отдельное жилье.
В газетах сообщили, что в СССР ликвидирован последний барак. Дядю Юру это удивило и он написал в свою любимую "Неделю": "Как вы объясните, что бараков в стране больше нет, а я живу в бараке?"
Мою маму бабуся всегда попрекала, что та не может себе выхлопотать квартиру, пока та ее не получила. В этой квартире мы прожили десять лет. Мы с мамой собрались уезжать из родного города - она давно мечтала сменить климат. А кроме того не чувствовала себя хозяйкой в доме, потому что для получения мамой двухкомнатной квартиры потребовали, чтобы мы сдали нашу комнату в коммуналке. И мы дальше продолжали жить вместе - я, мама и бабушка. А маме хотелось обустроить свою жизнь самостоятельно, без опеки моей бабушки. И вот незадолго до моего окончания школы она прочла в газете объявление, что требуются врачи в Ленинградскую область. Мама уехала, а я заканчивал школу, чтоб потом присоединиться к ней.
Бабуся же уговорила мою бабушку, чтобы нашу квартиру она предоставила Юрику и его семье.
Но время от времени истерично спрашивала: "А может ты уже передумала?".
Так дядя Юра с семьей стал жить в нашей квартире.
Моя бабушка, характер которой был схож с характером сестры, была недовольна переездом дочери, и не хотела жить на новом месте, но все пять лет до своей смерти прожила с нами, изредка наведываясь в родной город.
Уже на следующий год после нашего переезда бабуся с Димой летом приезжали к нам, мы показали им Ленинград. А бабуся в нашем новом дворе в поселке Ленинградской области тренировалась, держа чужого ребенка. Готовилась осенью стать бабушкой во второй раз.
Родилась девочка Таня. Хотя еще до ее рождения иногда возникал вопрос о разводе. Даже очень спокойную невозмутимую Светлану выводили из себя пьянки мужа. Бабушка моя узнала, что малышку крестили и была возмущена, мол, мы наших с сестрой дочерей - детей в 27-м году не крестили, а тут 72-й, когда люди уже в космосе побывали и убедились, что бога нет.
Наверное, не будь нашей квартиры, дочку бы не родили. Еще года за два до нашего отъезда, когда мы не думали о переезде, шел разговор, не будет ли моя мама возражать, если новый ребенок Юрика будет жить у нас.
Все люди появляются случайно. Ведь еще и до рождения сына дядя Юра однажды чудом избежал гибели. Году в шестидесятом взорвалась домна. Пятьдесят шесть гробов. Дядя Юра проходил мимо домны , чуть отошел и она взорвалась. Несколько минут решили не только его судьбу, но и будущих детей...
Дядя Юра прислал нам фотографию новорожденной, надписав в своем духе: "Итак, она звалась Татьяна...".
Про Таню я знал только из писем бабуси к сестре. Как и вообще о жизни семьи дяди Юры и "работе" бабуси:
"Здорово, жопа! Наконец-то получила записку от тебя, и на хер ты маешься с этой клюквой. Можно и не посылать, а то и так растратились на нищеёбников, отдачи-то ведь никакой.
Димок ходит в школу без желания, завидует мне, что я на пенсии. А сегодня умудрился сбежать с последнего урока. Его подначил Эдька, а я разозлилась и Эдьку выгнала. А наш дурачок не имеет своей головы на плечах. Пока Светлана была на курорте, мой дорогой сыночек три раза меня крестил при детях. Он был в отпуске и каждый день пил, а ты сама знаешь, какой он пьяный, но я молчала. Так нет, к чему-нибудь да придерется. А в последний раз сказал, чтобы я приходила только в субботу и воскресенье, потому что он будет дома, чтобы я не могла испортить Таньку. Она, мол, самостоятельно всё должна делать. Поссыт и нужно ей самой вылить. И однажды пролила на унитаз, так он так на нее наорал, что я насилу ее успокоила, всё рыдала. Я сказала ему: "Дурак ты, долго ли вытереть, а ты орешь". В общем, сволочь. Сейчас я прихожу позже и ухожу в пять часов, чтобы с ним не встретиться, хотя Светлана и ключ мне принесла, чтобы я навещала их.
У Дуси Х. была. Плачет. Мага опять запил (Дуся, ее бывшая коллега, Магнит - сын Дуси - А.М.). Ты хоть получаешь от Сашка что-то хорошее, не обидное, а вчера меня Димка назвал "старая ведьма". И все-таки я считаю, что он не виноват. В общем нужно с глазу на глаз разговаривать, а то бумаги не хватит все описать...
Здорово живем!
Отвечаю с опозданием в связи с отъездом пизды на госэкзамены. 21 апреля мне сказала, что приедет 1 мая, а Юрик говорит, что поехала на два месяца - вот еще говорит, что она жидовка. Уехала в понедельник, а Танька заболела в пятницу корью. Ну скажите, это разве не рок - лишь уедет, как не тот, так другой заболеет. И вот я, как белка в колесе. Первые три дня Татьяне очень тяжело было. Светлана, когда поехала, оставила три рубля, сказала, что Юрик получит. А он заверил, что даст мне при авансе 50 рублей. Принес сорок, а к вечеру уже тридцать шесть лежит - здорово. Я ему заявила, что не возьму и копейки, покупай все сам, а я буду готовить. Ну и что ты думаешь. Сегодня 28 апреля, у него десять рублей, а надо жить до десятого мая. Я говорю, что вы специально так делаете со своей жидовкой, чтобы мою пенсию выкачать, но на сей раз, хватит, не дам. А сама кое-что покупаю. А ведь пенсию принесут только 3 мая, не знаю, как быть. Из-за Таньки Диме в школу не ходить 21 день, вот невезенье.
Новостей никаких нет. Уже восемь дней я не была на улице, все с ребятами. То стирка, то мытье, а сама засралась как ведьма.
У вас сейчас, наверное, всякие продукты появились. У нас за мясом бабы занимают очередь с пяти утра и раньше. Всю зиму с мясом было плохо. Погода стоит ненастная. То снег, то дождь.
За посылку большое спасибо. Чем буду расплачиваться, не знаю. Скорее всего, на том свете. Кофта чудненькая. Просто прелесть. Рубашка и все впору. Вы как знаете, что я ободралась в отношении рубах, а кофты и подавно. Здесь все кофты под сорок рублей, а у меня этого нет. Но, наверное, и эта недешевая. У меня теперь часов четверо. Деревянные пошли. Фиса как-то пришла, сидела с полчаса и всё трясла. Пошли, но с ними надо на вы. Боюсь пошевелить. Светлана давала. Так те ночь идут. Ухожу утром на работу, они в девять утра остановятся. Прихожу и вот начинаю их заводить, да трясти, ну а теперь совсем хорошо. Я хоть буду спокойна, что знаю время, а то ночью, как лунатик, только и смотрю, у кого засветится окно. Если бы не на работу, я бы могла без часов жить. И Таньке костюмчик миленький. Завтра понесу. Она, между прочим, любит наряжаться.. Теперь говорит вместо дуди дуйди. Соску зовет сось. Как спать ложится, сразу "сось" и ждет, пока я кефир приготовлю. Кроме кефира ничего молочного не ест. Ну а так вроде лучше Димы. Я ей не говорю: "Жуй. Глотай". А он до сих пор, как сидит за столом, на него смотришь и блевать охота.
Целый день на работе. Прихожу вечером, и язык на плечо. Если бы ты знала, как я устаю. От Таньки ежеминутно только и слышишь: "Баба-а". Берет за палец меня и ведет куда ей нужно. Недавно она меня рассмешила. Когда ее посадишь на горшок, она сразу "Дуйди". А тут говорит: "Дуйди ку" (значит в кухню) и себе палец в рот. Мол, иди кури, вот скотинка.
Факира, вот ты пишешь, что бок болит. Тебе же проще всего обратиться к врачу. Почему ты страдаешь, не понимаю. Я другое дело. У меня эти врачи сгубили дочь. Знаменитый Володарский, жид пархатый, а у тебя должна быть вера. Между прочим у меня недавно тоже разболелась нога. Я с трудом ходила. По-моему, как у тебя когда-то. То около жопы, то между коленкой и жопой. И в результате коленка. И так без конца. Ночью не могла спать. Фиса мне посоветовала какую-то тройчатку, туда входит и ментол. Я возьми, да насмолись. Думала, жопу отморозила, насилу согрела и больше не стала мазать. Думаю, лучше у батарейки сидеть. И вот сидела десять дней, никуда не выбиралась, даже к своим, так как меня дурак выгнал. Я решила не ходить к ним больше, но восьмого марта пришел Димок ко мне с подарком на платье. Я поблагодарила. Открытку взяла, а материал на платье обратно отправила и сказала, что его папа выгнал меня при нем. Я не хочу брать подарки как снисхождение. В общем я внуку всё разобъяснила... Что когда он будет работать, от него буду принимать (как же, вспомнит он обо мне, забудет и думать)...
Здорово живем!
Не балуешь ты меня письмами. Посылки получили. Конечно, обязаны были написать спасибо, но до них это не доходит - свиньи. Всё хорошо - и колготки, и трусики, а уж куклой Танька всем хвастается, остальных забросила, а этой уже и косы заплела, и искупала ее прямо в штанах. А кнопки без конца расстегивает и застегивает. Клюквы ты достаточно послала и больше ничего не шли.
...да собственно, чего писать, нечего. О пьянке Юрки не хочу, да и надоело. Он, наверное, никогда не бросит пить.
Принцесса моя, пизда в брючном костюме, приехала с курорта, и Татьянка уже ходит в детсад.
Учится Димка плохо, никакого желания нет. Ну я ему говорю, будешь работать говночистом.
...Димок в больнице сколько пролежит, не знаю. Родители ходят через день - жидовка. По личным делам она может хоть когда уйти с работы. Ребенок без тапок в больнице. Не купила, завтра понесу свои. Вот гадина, ну жидовка. Как Димок лег в больницу, уже неделя. Я это время не ходила и Таньку не видела, а сегодня пришла, уж она около меня и пела, и стихи рассказывала, а потом спрашивает: "Баба, а как называется твоя квартира?". Я говорю: "Кирова 7-3". "Ну хорошо, я приду".
Ты Факира, пишешь, что у вас риса нет и я переживаю, что мы съели тот, который ты высылала, а у нас сейчас даже пшена нет, уж не говоря о рисе.
Сейчас иду к Димку, а нести-то нечего, конфет шоколадных не принимают, шоколад тем более, также и печенья. Из соков в магазине есть только виноградный. Он уже его не хочет, а больше ничего и никакого нет, а без всего идти - нужна я ему.
Есть ли у вас продукты, у нас мяса совершенно нет, масло по двести грамм в руки, сахару два килограмма. Вот, жить стало веселее.
Видела Тоню, подружку твоей дочери. У меня была. Говорит о муже: "Я бы перекрестилась, если бы он ушел, пьет".
Димка учиться ленится. Не знаю, что будет из него, наверное, ничего. Будет всю жизнь говно копать.
Я живу лучше всех, но никто не завидует.
На джинсы насрать. Нет и не надо. Не бегайте за ними.
Вчера Юрка пришел в доску пьян, даже говорить не мог. Я только поняла: "Сходи за Танькой". Оказывается, они договорились, что за Танькой пойдет он, а Светлана с работы поедет к матери, а он заботу проявил к своей дочке. Пришлось мне идти. Светлана приехала в восемь часов. Ох я и поматерилась всласть, я же не знала, что у них был такой уговор, а Юрка спит у дыры пузыри. Светлана наврала ему, что она за Танькой ходила в восемь часов. Ох он возмущался, скотина.
У Юрки, наверное, от пьянки все время дрисня. Даже, говорит, одна пена идет и это продолжается уже два года. Я его просила: "Бросай пить, это все от водки". Ну где там, разве поверит.
Как-то Светлана сделала настойку из спирта с березовыми почками, ей посоветовали от кашля - она кашляла. Я ее предупредила, чтобы спрятала, так не послушалась. А потом жаловалась, что Юрка выпил. А я видела как-то, что он наливал из какой-то посудины и разбавлял водой, а после этого стал пьян. Вот мне бы надо настоять, но ни почек нет, ни спирта. Правда, почки-то можно приобрести, а вот спирт - нет. Да уж теперь, наверное, хоть чего пей, все равно. Правильно твоя дочь говорила - бросить курить, а я как назло удвоила норму".
В 76-м году летом бабуся с Димкой приезжали к нам, осенью собрались домой, бабушка моя поехала с ними, хотя мама уговаривала не ездить, ибо поняла, что у той симптомы рака, о чем, конечно, не сказала матери. Но властная бабушка настояла на своем. В родном городе ей становилось все хуже. Потом мы за ней поехали и привезли к себе, где она через месяц умерла. Нас сопровождал дядя Юра, которому мама купила билет туда и обратно.
Квартира, в которой я провел школьные годы, показалась мне неуютной. Дядя и его жена друг с другом не разговаривали, словно чужие. Он все ласкал трехлетнюю Таню, которую я впервые увидел.
Узнали, что моя бабушка хотела как-то повоспитывать племянника, но тот ей заявил: "Тетя Фатя, будешь вмешиваться, посажу на такси и отвезу в аэропорт". Конечно, характер ее схож был с сестрой и пьяного дядю задевали наставления матери и тетки, но сказал он это по сути умирающему человеку в ее же квартире.
В тот период он получил наконец-то свое жилье. Правда, в очень плохом районе. Да и переезд стоил денег. Поэтому моя бабушка произвела с племянником обмен, он остался жить на прежнем месте, а его квартиру, формально ставшую ее, бабушка сдала государству. Приватизации тогда не было. В госучреждении моей бабушке намекнули, что можно и деньги получить, но она заявила, что никогда не обманывала государство. Так и пропала квартира, а ведь за пять лет можно было поменять на комнату в Ленинграде. Но любимый племянник оказался дороже дочери, живущей в деревянном доме без ванны за 80 км от Ленинграда. Да и попробуй заикнись, от сестры бы досталось истерик.
Помню, как приехавший к нам впервые дядя Юра сказал: "Хоромы у тебя, сестренка, не ахти", моя мама заметила: "Благодаря тебе". Ей показалось, что он понял.
Когда я провожал его на станцию, он мне сказал:
- Скорее всего тетю Фатю я больше уже не вижу.
Она умерла недели через две после его отъезда.
В отличие от дяди Юры, который так и не смог перерезать пуповину, связывающую его с матерью, его сын Дмитрий вырос самостоятельным. Поселился с женой-землячкой в Риге, занимается бизнесом. Странные бывают совпадения. Когда-то бабуся отдыхала на Рижском взморье и писала в письмах: "У нас в Риге", вряд ли подозревая, что через годы ее внук будет постоянно жить в этом теперь не "нашем" городе.
Дочь Татьяна с семьей тоже живет отдельно.
Дядя Юра года два назад в письме написал, что всегда считал меня маменькиным сынком, точнее бабушкиным, но, мол, когда я попал в армию, он меня зауважал и, пока я служил, спал спокойно, зная, что его покой надежно защищен.
Моя бабушка, его обожаемая тетя Фатя, хотя и любила вкусно покормить, но была требовательна и особо меня не баловала.Тем более я никогда слепо не подчинялся ее невероятно властному характеру. Если надо, я стоял на своем. Она только сплевывала и обзывала самым страшным в ее устах ругательством: "Ну дурак!!!".
Но от нее во мне неприхотливость, терпеливость и нелюбовь к плачу. Я помню, что уже во втором классе решил никогда не плакать и слово, данное себе, сдержал.
А вот он скорее маменькин сынок, несмотря на спортивность и мужское умение многое делать своими руками. И истоки этого в его детстве.
После смерти дочери бабуся стала меньше уделять внимания сыну, углубленная в свое горе, а любовь к сыну проявлялась в потакании его прихотям. О его детстве я знал из рассказов бабуси и своей мамы. Одно время ведь сестры со своими детьми жили в одной квартире.
Еще совсем маленьким он бил по лицу свою бабушку Марию Илларионовну. Та пожаловалась было дочери, но бабуся раздраженно сказала:
- Мне надоели ваши жалобы.
Бабуся не раз вспоминала, что Юрка в детстве читал вместо "баран блеет" - "баран блюет".
Спал он с открытыми глазами, как лунатик. Видимо, у него была легкая форма этой болезни, потому что однажды ночью маленький Юрик вместо горшка отлил в тапок сестры. В армии он даже наряд вне очереди получил из-за своего "лунатизма". Глаза открыты, думали, что он не спит. "Подъем". "Ты чего не встаешь? Наряд". А он не понимает ничего.
Моя мама школьницей писала домашнее задание. Юра, дошкольник, стоял и смотрел. Она отошла, а брат подрисовал слонов. Потом учительница написала: "Что за глупости в тетради?"
- Ты зачем мне нарисовал?
- Это не я.
- А кто же?
- У тебя очень скучно в тетради, вот я и приукрасил.
Моя мама школьница поставила в тетради кляксу, плачет, жалко трудов. Он из сочувствия тоже плачет. Бабуся, скорая на расправу, прибежала и наколотила сына, не разобравшись.
- Чего он тебе мешает.
- Да он ни при чем.
Сестра Тамара шлепала брата по заднице. Ему надоело, он однажды перо подставил, и она сильно поранила руку.
Когда какой-то мужчина искал свою безхвостую собаку и обратился за помощью к мальчику Юре, тот только понял слова: "Груждунин, собака без хвоста", о чем и поведал близким.
Захотелось ему кота, сразу желание исполнилось, у него появился кот Никита. Кот откликался только на "Никита, на", просто на имя он не отзывался. Не любил голых рук и когда человек был в одежде с короткими рукавами, то царапался.
Однажды бабуся обратилась к моей маме: "Никита сдох. Вынесешь его". "Вынесу". Пришли, а кот живой.
Как-то кот попытался прыгнуть с балкона на светящееся окно соседки Зои Андреевны. Она увидела его морду, которая тотчас же исчезла. Соседка спустилась на улицу, там подобрала кота и дала моей маме сумку, чтобы та отнесла его к ветеринару. Никита только лапу отшиб и зубы набок. В другой раз моя мама понесла его к врачу, тетка ей сказала: "Сбежит, не догоняй, пусть сбежит".
У Юрки увлечение котом быстро закончилось, ему захотелось собаку. Появилась овчарка Вольфи, кобель. Как и Никиту, я пса не застал, но в детстве запомнил у бабуси низенькую скамеечку, ставшую овальной благодаря Вольфи, который ее обгрыз. Никиту я видел на фотографии. Когда у Димки родился сын, и его назвали Никитой, у нас с мамой сразу возникла ассоциация с котом, хотя наверняка имя кота и внука дяди Юры совпали случайно.
После собаки семнадцатилетнему Юрику понадобился велосипед, потом он увлекся тринадцатилетней Ларисой, с которой уезжал гулять на велосипеде, а матери приходилось самой ухаживать и за собакой и за котом. Собака жила в кухне (терпеливая соседка!), а кот в коридоре, чтобы не ругались друг с другом.
Потом собаку отдали в милицейскую школу, и говорят, что она хорошо служила.
Истеричная, убежденная, что только она права, мать подавляла сына. От этого его неуверенность в себе. Он несомненно любил свою мамулю, но когда напивался, возникал протест против насилия над личностью, правда, протест этот выражался в искаженной форме. С матерью его взаимно связывали любовь - вражда - унижение. А то, что он испытывал от властной и взбалмошной матери, он, когда был пьян, повторял в отношении своих детей. Несамостоятельный сам, он пытался привить эту самостоятельность детям, заставляя выносить мусор и выливать горшок.
Важно прервать такой замкнутый круг, когда трудный характер родителей вновь и вновь повторяется в детях, принося страдания из поколения в поколение.
Кто знает, может ему надо было в жены волевую женщину. Юная Светлана сама еще нуждалась в сильной опоре.
Родился дядя в 1934 году, как и его двойной тезка Гагарин. Родился 12 апреля - день, который в 1961 году стал днем первого полета человека в космос. Мать - он был от второго брака - носила фамилию первого мужа, такую, как у космонавта номер два Германа Титова.
На этом связь дяди с космосом заканчивается.
Работал он сварщиком. Очень хороший сварщик был.
Но все-таки есть связь. И не только в банальной мысли, что любой человек - целый космос.
В лице людей Природа создала тех, кто может ее осознавать и даже запечатлевать. Хотя для Вселенной все наши житейские драмы, трагедии, культура и искусство - ничто.
Многие рядовые бытовые снимки через десятилетия становятся невероятно интересными, даже если на них незнакомые тебе люди и города. Время делает художественными даже те вещи и фотографии, которые таковыми изначально не были.
Многих интересует машина времени. А ведь любой человек мысленно может вернуться вспять. Работа, дом - все вокруг обыденно и привычно, но уходит время, и вдруг все это становится историей, экзотикой и может вызвать интерес со стороны тех, кто этого не застал или не помнит.
Когда смотришь в книгах фотографии внутреннего убранства квартир прошлого века, то думаешь: все это уже ушло, а хозяевам, наверное, казалось, что они навечно обустраивают свое жилище мебелью и книгами. Вызывая в памяти раннее детство, порой жалею, что никто не запечатлел интерьер нашей комнаты. Я хорошо понимаю, что будь я взрослым в те времена, я видел бы ту же обыденщину, что вижу сейчас, да еще усугубленную эпохой, довольно серой и мрачноватой. Но детство накладывает свой отпечаток на видение эпохи. Я бы не хотел вернуться в детство насовсем, да и не было оно безоблачным, но вот глянуть взрослым взором на то, что видел в начале жизни, еще не зная окружающий мир и людей, еще не обремененный какими-то иными знаниями, было бы интересно. Когда уходит время и люди, порой думаешь, а было ли все это. Фотография помогает убедиться, что все это не сон и не фантазии.
Фотография и дядя Юра для меня неразрывны с тех пор, как себя помню.
Благодаря ему у меня много детских фотографий.
Дядя Юра служил в Кремле, когда я родился, и поручил двум своим друзьям сфотографировать меня.
Он понимал значение фотографии, как средства зафиксировать мгновения быстротекущей жизни.
В детстве я как-то побывал в деревянном домике фотоателье. Увидел там ретушера. Пришел домой, окружил лист бумаги книжкой-складнем и стал изображать из себя ретушера.
У дяди Юры дома много интересного. Но самое интересное у него - фотография.
Он был фотографом, что называется, от бога. Увлечение свое он пронес с детства, немало своими опытами перепортив старых снимков, но зато за всю жизнь сделав много новых. Ему, наверное, помогал художественный талант, а кроме того он обладал важным для фотографа профессиональным качеством - наглостью, то есть умением снимать, невзирая на ситуацию. Когда он сопровождал с нами в поезде мою умирающую бабушку и решил запечатлеть ее в купе за месяц до смерти, она заметила:
- На смертном одре снимаешь.
Мне лет шесть. Сквер между нашим пятым и седьмым домом, где жил он с матерью. Много снега, от этого чистота и яркость. Я первый и последний раз вышел на снегурках - коньках, которые надевались на валенки с помощью веревок и палочек. Кататься я так и не научился, только стоял. Запомнил объектив дядиного фотоаппарата. А потом яркие снимки, на одном из которых его мать сидит рядом со мной, а я весело улыбаюсь. Это мой любимый снимок, а мгновение на нем кажется самым счастливым.
В другой раз снял меня, ребенка, с приятелем Женей. Сначала я сам глядел на свежие отпечатки вчерашнего мгновения, потом в школьные годы показывал однокласснику. Человек стареет, а фото не меняется.
Мне было лет девять, когда дядя Юра подарил мне свой старый зеркальный фотоаппарат "Любитель". Он надевался на шею и заглядывать в видоискатель надо было, наклонив голову вниз, а не уставившись на объект съемки.
Было интересно снимать, а потом проявлять, используя коррекс - прозрачную пленку с выступами. Приятный запах химикатов. Не зря позже я увлекся химией. Первая пленка оказалась чистой. Вторая была с зернистым изображением. Я как-то охладел к фотографии. Лишь в шестом классе мама подарила мне "Смену-6" и на ней я делал снимки, которые, к сожалению, не сохранил. Казалось, что это все обыденно. Зачем сохранять.
Вид из окна нашей квартиры. Видно очень далеко. Когда я уже уехал из родного города, построили дом и вся эта панорама в бесконечность исчезла. Так что, пользуясь кинематографическим термином, тот вид был уходящим объектом, хотя, казалось бы, ничего не пропало, а только добавилось. Новый дом построили на том месте, где протекала Горбуниха - речушка, которую заключили в трубы.
Мне было четырнадцать, когда нас одолели клопы, несмотря на то, что бабушка предупредила соседку, у которой они завелись:
- Не выпускай свою скотинку за порог.
Бабушка не любила веселых книг, но чувством юмора обладала.
Из-за клопов я не мог спать, улегся на полу, но и там неприятные насекомые не оставляли в покое. Я взял фотоаппарат и с раннего утра направился в город снимать. Обошел весь город.
Наснимал я не очень много, но из фотографий, которые не сохранил, я запомнил улицу Энтузиастов. По ней не ходил транспорт, люди двигались прямо по дороге, хотя никто не называл ее пешеходной улицей.
И вот я снял эту дорогу с нависшими деревьями. По ней идет человек. Ничего художественного и не очень качественный снимок, но спустя годы я по-другому посмотрел бы на эту фотографию, на обороте которой стоял год - 1968. Улица эта по сути первая в жизни дяди Юры. Она первая и в новом тогда городе. Десять каменных домов. Дом номер один на улице Энтузиастов заняли НКВД и милиция, где работала бабуся. В том же доме жили и сотрудники, в том числе и бабуся вместе с малолетним сыном. Улицы Энтузиастов и Кирова параллельны и совсем рядом, так что по сути в двух шагах друг от друга и Первый дом и мои ясли, почти напротив него, и пятый дом по улице Кирова, в котором провел я раннее детство и огромный седьмой дом, который тогда казался мне целым миром людей. Трудно было представить, что когда-то его не было, хотя моя мама помнит, как его строили.
Я очень рано осознал ценность документов, но всю жизнь у меня попытки сохранять архив сменялись желанием все уничтожить, что я и делал регулярно.
Лет в четырнадцать смотрел фильм о первой русской революции. На весь экран документальный снимок, сопровождаемый музыкой. Музыка всегда усиливает зрительные впечатления. Меня потрясла сила фотодокумента.
Тогда же газета "Неделя" объявила конкурс. Надо было по снимку в газете определить, каким фотоаппаратом сделан снимок. Победителю приз - фотоаппарат. Дядя Юра решил участвовать в конкурсе. Чтобы увеличить вероятность получения приза, он попросил и знакомых, и мать принять участие в конкурсе, указав разные марки фотоаппаратов. Бабуся и сама когда-то занималась фотографией, но дело не в этом. Мне кажется, что изначально условия конкурса не были продуманы. Сомневаюсь, что можно по фотографии определить фотоаппарат, тем более по снимку в газете с тогдашней полиграфией. А если учесть, что разновидностей фотоаппаратов было мало, то можно было предположить, что правильных ответов окажется слишком много. Так и вышло. Бабуся со своим скептицизмом ко всему заявила, что так и думала: очередной обман. Газета сообщила: верных ответов очень много (бабуся тоже верно угадала марку фотоаппарата), поэтому приз разыграют среди победителей.
Прошло время. Я случайно купил газету. Снимок, сделанный в фотомагазине на Калининском проспекте в Москве - продавец вытаскивает бумажку с фамилией победителя конкурса. Знакомые фамилия, имя, отчество. Бабуся выиграла. Но посылку долго не присылали. Опять обман. Бабуся написала в "Крокодил". После этого "Зенит" прислали, объяснив, что задержка произошла из-за того, что не знали ее имени и отчества, чтобы выгравировать на фотоаппарате, хотя все это было им известно, даже если судить по заметке в газете. Так что дядя Юра обзавелся хорошим фотоаппаратом.
А с "Неделей" дядя Юра не прерывал связи. Однажды - мы уже жили вдали от него - я прочитал в этом издании письмо, в конце которого стояла фамилия дяди Юры и указан мой родной город. Читатель спрашивал редакцию, мог ли он у соседки видеть скрипку Страдивари. Тут же ответ, что это маловероятно. В письме же бабуся разъяснила: Юрка пил водку с соседкой по подъезду Марией Федоровной, которую я хорошо помнил. Вечером она показала ему скрипку, сказав, что она сделана Страдивари. А наутро он к ней пришел, спросил про скрипку, а она в ответ: "Никакой скрипки у меня нет, тебе приснилось".
С женой дядя Юра развелся. Светлана попала в аварию. Виновник аварии, чтобы избежать наказания, как это часто бывает, женился на пострадавшей. Светлана после аварии стала больным человеком.
Дядя Юра переехал в коммуналку. У соседки сын в тюрьме, она пьющая.
Я бабусю не раз просил прислать копии старых фотографий. Она отвечала: "На черта они тебе, ведь ты не знал ни Тамару ни ее отца". А незадолго до смерти прислала мне все свои фотографии, видимо, решив, что ее внуки все это выбросят. А про сына говорила, что тот на ее могиле произнесет надгробный мат. Она и многие вещи раздала еще за несколько лет до смерти. Наверное, из желания пострадать назло сыну, что-то этим доказать. Сын, видимо, перенял это от матери. Как я узнал от его дочери, на некоторых фотографиях он выбил молотком свое лицо, а о существовании пластмассовой тарелки с его изображением в солдатской форме дочь даже и не знала. Видимо, уничтожил в минуты недовольства женой.
Уже лет пять назад дядя Юра в письмах поминал негативы, решив их отдать мне. Вспомнил, как жена, не понимая их ценности, выбросила фотопленки, но он вовремя это заметил и сохранил.
Письма он писал очень редко. Как-то мама получила от него письмо, начатое в марте, а законченное в декабре.
Еще до кризиса 1998 года он написал, что приготовил к отправке негативы, а соседка обещала ему обшить коробку. Странно, что с его золотыми руками проблема обшивки посылки стала нерешаемой. Та же нерешительность, вбитая матерью. Я думал, что со дня на день получу посылку с негативами. После скачка цен я предлагал ему выслать денег на почтовые расходы, но он надолго замолчал.
И вот телеграмма без подписи. Отчего умер, скоропостижно или болел. Зная его сомнения, теперь я уже был уверен, он не успеет послать негативы, но не думал, что его смерть так близка. Он не раз писал, что дал поручение о негативах дочери, хотя, казалось бы, проще сделать самому, удостовериться, что они благополучно дошли, может ответить на какие-то мои вопросы по их содержимому. Выполнит ли дочка его поручение?
11 января получил письмо. Красивый почерк дяди Юры. Письмо от него. А как же телеграмма? Странно. Шутка? Но шутить так некому. К тому же у меня в памяти был случай, когда знакомый в дальнем плавании сначала получил телеграмму о смерти матери, а затем письмо от нее.
В письме дядя пишет о болезнях, но видно, что письмо не из больницы и не со смертного одра:
"Сашок!
Я просто не знаю, что делать с посылкой этих негативов. Денег на отправку я еще наскребу, а вот как ее обшить, сшить для нее чехол - понятия не имею. К кому обращался - тоже не могут. На почте таких услуг не делают! Может что посоветуешь?
Спасибо за письма.
Вам мои поздравления и наилучшие пожелания в 2000 году.
Как здоровье твоей мамули?
Моё - ни к черту. Все болезни, которые я своевременно лечил в молодости, "почему-то" стали хроническими в старости, прибавились новые. Раньше врачей хороших было мало, а сейчас одни рвачи.
А у нас в городе ЧП. Сгорел клуб на Левом берегу, что против здания, где когда-то работали наши мамули и бабули. Сгорел 11-го декабря 99, в 7.30.
Как в 70-х сгорел Народный дом в Старокузнецке, находящийся под "охраной государства".
Пиши. Дед Юра. 21.12.99 г."
А 22 января получил посылку, отправленную Светланой, с вложенным внутрь письмом Димы, из которого я узнал, что умер его отец от инфаркта 28 декабря в десять утра. Когда пришел Дима с сестрой в квартиру, там на столе стояла приготовленная коробка с негативами и конверт со снимками для меня, подписанный "Саньку". В нем оказались некоторые мои детские снимки и снимки бабушки, а также маленькая фотография молодого Феликса, сына тети Фисы. Адрес на посылке написан рукой Светланы. Наверное, дядя так и не успел обшить.
Негативов штук двести.
В картонной коробке целая жизнь. В ней уместилось лет сорок пять. С интересом стал просматривать все негативы.
От того, что все в черном цвете, ушедшая жизнь приобретает еще более ирреальный вид. Фотоотпечатки опосредованно показывают снятое, а негатив через объектив камеры сам видел ушедшие мгновения жизни. Глядя на негатив, я как бы смотрю изнутри фотоаппарата на саму прошедшую жизнь. Через глазок видоискателя как бы заглядываешь в прошлую жизнь.
Вот 1955 год. Бабуся на фоне царь-пушки и на Красной площади. Собор Василия Блаженного в строительных лесах. Дядя Юра тогда служил в Кремле, вот мать и навестила его по дороге на Рижское взморье и обратно. А вот фотография лет через пятнадцать. На Красной площади на том же месте стоит ее семилетний внук.
1961 год. Лето. Я на детсадовской даче. Навестить меня приехали моя бабушка и дядя Юра с фотоаппаратом. Целая пленка со мной и бабушкой.
1 сентября 1961 года. Первый класс. Я - худенький мальчик в школьной форме, похожей на гимназическую. Многие отпечатки с этого негатива у меня есть, но вот я вижу знакомую фигуру первой учительницы, ее снимков у меня не было.
1962 год. Свадьба дяди Юры. У меня были снимки, где я с бабусей, бабушкой и будущим Дедом Лысым, но на пленке вижу и другие кадры, в том числе и само застолье, и целующихся молодых. Как они молоды. В восемь лет мне казалось иначе.
Вряд ли, целуясь, они думают о вечности, но сейчас в их руках жизнь или небытие сына, дочери, двоих внуков и их возможных потомков
А вот уже родившийся сын. В ванночке, на горшке, на приеме у врача, в коляске. Часто с бабушкой. Вот она целует у новорожденного внука источник своих будущих правнуков, вряд ли задумываясь, что как бы целует своих потомков.
Вот маленький Дима идет с матерью по двору их дома, на снимке подъезд, который до сих пор время от времени я посещаю в сновидениях.
Когда дом десятилетиями реально не видишь, то он приобретает фантастический оттенок.
Вот сын на руках у отца в Саду металлургов. А я вспомнил, как в раннем детстве однажды гулял с дядей Юрой по этому саду и он купил мне мороженое в вафельном стаканчике.
Дядя Юра с сыном, на голове которого солдатская фуражка отца. Эту фуражку я хорошо помню. Однажды дядя Юра дал мне ее поносить на улице и в мозгу запечателось: я стою под дождем в этой фуражке на улице Кирова у арки дома номер семь и осознаю себя как бы изнутри.
Множество охот и рыбалок, много пейзажей.
Целая пленка похорон Абрамова старшего. Я много слышал о его пьянках от тети Фисы, жившей с ним в одном подъезде, но видел всего один раз во дворе валяющимся под скамейкой. А на кадрах пленки я вижу много народа, впереди несут знамя. Знатный, видимо, был сталевар.
Дочка Таня. Новорожденная, на горшке, у зеркала, во всех видах. Вот маленькая девочка рядом с могилой Тамары, дочери бабуси.
Целая пленка, снятая за две недели до смерти бабуси. Изможденная легочной болезнью, сидит, спит. Вот ей делают укол в ягодицу. На одном снимке теперь уже внук кормит бабушку с ложки, а на другом внучка расчесывает седые волосы. Одутловатое лицо. Кажется, что ей лет 90, хотя ей было только семьдесят три года. Сын чувствовал, что мать уходит и стремился запечатлеть последние мгновения ее присутствия рядом с ним.
На другой пленке она уже в гробу, вокруг сидят притихшие сын, невестка, внук. Вот у гроба только один глубоко задумавшийся сын.
Похороны, гроб стоит у могилы дочери, теперь рядом будет и ее могила. Снимает сын. Через двадцать лет и он найдет вечный покой возле своих родных...
Прошло еще несколько дней. Получил письмо от его дочери. Видел я ее только один раз ребенком, никогда не переписывался. Подумалось: я с ее матерью познакомился на десять лет раньше ее, так как она родилась через десять лет после свадьбы родителей. Таня написала:
"После смерти ему сделали вскрытие и в заключение было написано, что смерть наступила в результате острой коронарной недостаточности, мы думаем, что это вроде инфаркта. Таблетки он никогда не принимал. Похоронили мы его 31 декабря, у нас как раз морозы были под сорок градусов. Похоронили там, где он и просил, рядом с сестрой и матерью".
Еще Таня выслала две цветные фотографии. Она с мужем и сыном стоят на улице. Ирреальность из-за того, что я знал хорошо ее бабушку, читал в письмах о проделках маленькой девочки, а тут в том же городе уже взрослая женщина, незнакомая ушедшей бабушке, и правнук, которого бабушка не могла видеть.
А на другой фотографии седой постаревший, ставший еще более похожим на свою мать, дядя Юра с маленьким внуком сидит на диване, а рядом на столе стоит увеличитель.
Дядя Юра прошел в жизни все ипостаси: новорожденный, новобранец, новобрачный, новопреставленный.
Ему было много дано природой, но вряд ли он многое свершил. Слепая материнская любовь задушила его в своих слишком крепких объятиях, лишив способности устраивать свою судьбу самостоятельно.
Таня пишет:
"Кукла, которую вы мне выслали, я назвала Маринкой. Это была моя любимая кукла. Она до сих пор хранится у мамы, я ее показывала своему сыну. Что в детстве я только с ней не делала. Волосы подстригала, уши прокалывала и вставляла сережки, ногти красила и на руках и на ногах, уколы ставила, в глаза закапывала. В общем многострадальная кукла, правда, позже я ей шила разные наряды...
Деда Лысого звали Анатолий, это я помню. Помню, что он был шахтером, помню что на голове волос у него не было, зато грудь была волосатая. Он был моложе бабы Ани лет на семь. Я его побаивалась, потому что он был всегда пьян и ругался с бабушкой матом.
Мою прабабушку звали Марией, ее девичья фамилия Толмачева. Этой фамилией названа улица в честь родного брата моей прабабушки. Их было шесть детей, все девчонки, и брат один, самый младший, погиб во время войны.
Ты верно заметил, что у моей мамы спокойный характер. Я просто поражаюсь ее терпению и спокойствию. Из детских воспоминаний запечатлелись родительские ссоры, когда выпивший отец был вечно недоволен мамой, ворчал, ругал, обзывал засранкой и крысой, а она молча сносила обиды и оскорбления. Не раз я вставала на ее защиту. У меня совсем другой характер. Я вспыльчивая, но потом быстро отхожу и даже жалею, что наговорила лишнего. Но зато отец в детстве проводил со мной больше времени. Может это только так кажется, но он беседовал со мной, рассказывал много нового и интересного, много вспоминал, читал мне книжки. Лет в пять я знала, что вода имеет формулу Н2О, знала четыре самых крупных острова в Японии. Я любила слушать его воспоминания о коте Никите, наверное, поэтому я сейчас люблю котов. Мы с отцом пели песни, разгадывали кроссворды. У нас с ним были особые отношения, свои ласковые прозвища. За то, что он был не только любителем выпить, но и интеллектуальным, сентиментальным, любящим меня человеком, я его уважаю и люблю.
Родители развелись после аварии, заявление на развод подал папа, это я узнала после его смерти, а до этого считала, что мама была инициатором. Развод я восприняла спокойно, я об этом сама просила маму, потому что к тому времени очень устала от их скандалов и пьянки отца. Но ударом для меня было то, что мама не собиралась жить только со мной (Дима в это время был в армии), а решила сойтись с дядей Володей. Я очень ревновала маму к нему, но мне пришлось смириться. Дядя Володя хороший человек и они до сих пор живут вместе. Сейчас я даже рада этому, мне спокойней, что она живет не одна. Папа частенько заходил к ним в гости и как ни странно, у них были дружеские отношения.
После развода с мамой мы с отцом встречались по выходным. Я приходила к нему, у меня была своя "кормушка" в его столе, где меня ждало что-нибудь вкусненькое. Он очень любил, когда я оставалась с ночевкой, мы подолгу разговаривали, слушали радиоприемник. Но с раннего детства я не переносила его пьяным. Даже став взрослой и выйдя замуж, я не выносила его в таком виде. Я с детства знала, что у меня не будет мужа-пьяницы. Мама говорила мне: "Вот попадется тебе такой, что будешь делать?". Я твердо отвечала, что лучше вообще без мужа, чем с пьяницей жить. Мне очень повезло с мужем. Он не курит, а выпиваем по праздникам вместе. Со свекровью тоже отношения хорошие. Она живет в соседнем доме и в наши отношения не вмешивается, впрочем я с моим характером этого и не позволила бы. Я очень много взяла от папы. Раньше я этого не осознавала, но сейчас, когда у меня растет сын, в общении с ним, сама того не замечая, стараюсь дать то, что сама получала в детстве. Я благодарна отцу, что он уделял мне много времени, у нас был свой мир, только для нас двоих. У мамы было мало времени, чтобы заниматься со мной, но я их люблю каждого по-своему...
Когда бабушка Муня заболела, мы объединили квартиры ее и нашу и переехали в дом напротив. Там у нее была своя комната. Когда баба Муня стала жить с нами, Дима был в подростковом возрасте, сам. Это трудный период, и он стал огрызаться на бабушку, вел себя дерзко. Я помню, папа все время делал ему замечания, проводил целые лекции. Этого поведения он так и не простил Диме. В день, когда умерла бабушка, за мной в садик пришел папа. Выпивший. Он часто в таком виде приходил за мной, и мне было неудобно перед воспитателем и другими детьми. В этот день мама обещала, что мы с ней пойдем в баню (мы иногда ходили туда париться), и я спросила папу, поведет она меня в баню или нет. Он усмехнулся и сказал, что сегодня умерла баба Муня, но в баню мы с мамой, наверное, все равно пойдем. Хоть мне и было семь лет, я поняла всю его иронию и недовольство мамой. Когда пришли домой, в квартире были какие-то люди (пришли попрощаться, как мне объяснили). До похорон ничего не помню. В этом возрасте я до конца не осознавала, что такое смерть и поэтому не плакала. На самих похоронах мне запомнилось, как бабушку в лоб поцеловал папа, а огромное впечатление произвели слезинки на Диминых щеках".
Вряд ли оправданно было недовольство дяди Юры своей женой. Таня пишет, что мама ее никогда особо не жаловалась на свекровь, а с высоты своих прожитых лет понимает, что та была во многом права.
Когда-то я обиделся на дядю за его отношение к своей матери. Она оскорбилась на меня за сына.
В обиде дяди на жену за мать по сути то же самое. Как бы ни враждовали между собой мать и сын, но они не переносили обид, пусть мнимых, извне. Эту связку, незыблемую при жизни, не порвала даже смерть - уложив их рядом.
Поставил было точку в этом рассказе и вдруг неожиданный поворот там, где, казалось бы все давно известно.
Моя мама внезапно вспомнила:
- А интересно бабуся придумала: одного Юрием, другого Юлием назвать.
- ?
- А ты не знал, что у Юрика был близнец? Он прожил не больше месяца.
Странно, что никогда не слышал о его существовании. Сразу подумал: какова была бы судьба Юлия и отразилось бы или нет существование близнеца на жизни дяди Юры. И еще давняя моя мысль: мозг наш сохраняет в памяти прошедшие события, но он мог бы хранить в памяти несуществовавшие события словно они происходили. В сущности для мозга безразлично о чем помнить - о реальных событиях или о наших мечтах, фантазиях, снах. Как фильмы, скажем. Также и людские жизни. Если бы не фотографии, дети, книги, картины и людская память, то ничего бы не менялось - был человек или не был в этом мире. Следы Тамары за ее девятнадцать лет жизни остались. У Юлия нет младенческой фотографии, нет документа о рождении, могила тоже неизвестна. Можно придумать человека, его жизнь. С помощью компьютера создать его изображения. В результате виртуальный человек будет восприниматься реальнее, чем Юлий. Но он младенец, не проживший жизни. А ведь бывает от прожившего долгую жизнь человека может не остаться никаких следов, даже праха.
Прожитая жизнь приносит страдания. Виртуальная нет. Для стороннего наблюдателя разницы нет.